Ох, слишком меня тут долго не было... Да, за эти почти 5 месяцем со мной мно~ого что случилось[L]как я ненавижу писать с телефона...[/L]ну во-первых я посмотрела Мастера меча онлайн, честно говорю, я плакала, на серии, где арка с САО заканчивается... Толи я человек такой, впечатлительный и сентиментальный, толи это сюжет такой, я не знаю, но мне понравилось.
Потом меня все таки подруга подсадила на группу Jonas Brohters... Ну об этом я говорить не буду...
Та~ак, что дальше? А, вспомнила! Теперь я не просто анимешница, яойщица, джонатик, теперь я еще и геймер. Меня тянет на все игры подобия Dead Space, Minecraft, Cull of Duty, Assassin's Creed и тп...

---

Вчера мне позвонили из аниме магазина и сказали мне, что бы я приехала к ним и забрала заказ. Ну я так как очень долго его ждала, сразу же деньги в карман и бегом в метро и ехать в центр... Домой я вернулась счастливая-счастливая) я купила себе ( в честь прошедшего дня рождения) подушку, тетрадку, два плаката ( они большие) и значок с кружкой^^

@музыка: Skillet- open wounds

@темы: Подарки, день рождения

---

Прогулкa в центр города

Решила я со своей подругой вчера в центр города съездить... По Дворцовой площади походить, на Эрмитаж посмотреть, к папе на работу поесть сходить ( ну как же без этого) в общем идем мы с ней, ну и заблудились ( хотя я в руках держала iPhone с включенным навигатором) в общем мы шли и пытались понять где мы находимся, ну я пялюсь в телефон и пялюсь, тут меня подруга в бок толкает и спрашивает "Ань, а это не Ален в нашу сторону идет?" Ну я конечно тихо проматерилась, типо какой бред она несет, потому то у нас можно( как я думала на тот момент) максимум встретить человека с аниме сумкой, но я все таки подняла глаза... И не напрасно. Нам на встречу шла девушка в косплей костюме Алена( Ален из D. Gray-man) я от удивления чуть телефон не выронила . Жаль я не догадалась сфоткать ее. Но я была счастлива, у нас в Питере можно встретить анимешника^^

@музыка: Skillet

@настроение: Спать хочу-_-

@темы: Прогулка, Анимешник, косплей, Питер

---

Рисунок

Сижу я сейчас и рисую плакат к приезду папы из Германии( он в камандировку ездил) ну так вот, пока сидела на полу и рисовала на ватмане( ну а он большой и на столе не помещается) потянулась за кисточкой в кувшинчик( просто специального стакана у меня нет) и за этой кисточкой за собой я тяну кувшинчик, который как правило падает и вода разливается на пол( ой, бедный паркет) В итоге я сейчас сижу на том же полу, также рисую, но немного в другом виде... В футболке и трусах( хорошо что футболка длинная) Спросите где штаны? А штаны висят на сушилке и сушатся, просто нужно же было мне чем то воду вытереть XD

@настроение: Отличное

@темы: Рисунок, оплошность

---

Рамен

Вчера у меня на ужин был рамен... Теперь я понимаю, почему Наруто его так обожает. Я сама вчера не могла оторваться от тарелки, хотя та уже была пустая) Готовить мне помогал папа, по этому мы приготовили рамен за 20 минут.

@музыка: Skillet- Monster

@настроение: Отличное

@темы: Рамен

---

Письма с того света

Название: Письма с того света
Пейринг: Саске/Наруто
Рейтинг: G
Жанр: Ангст; POV
Предупреждение: ООС, Смерть персонажа
Статус: закончен
Саске поднял упавшую фотографию и всмотрелся в застывших на ней детей. Он помнил, как Наруто бесился от того, что ему приходится стоять рядом, и потому-то у него такая недовольная физиономия. Сакура и Какаши были счастливы, а он сам стоит с независимым, как ему тогда казалось, видом. Теперь-то Саске мог сказать, что лицо у него было тогда ужасное. Презрение к сокомандникам. Правда, сейчас было еще хуже.
Лицо Саске не выражало ничего.
Он поставил фотографию на место, попутно смахивая накопившуюся пыль. В комнате Наруто все было так же, как и пять лет назад. Кровать у окна аккуратно застелена клетчатым пледом, на тумбочке – фото и ночник. Шкаф с неплотно закрытой дверцей. Стол, на котором небольшая стопка писем, перевязанных синей ленточкой. А на ней небольшой клочок бумаги с размашистой подписью: «Для Саске».
Учиха прошел к столу, осторожно ступая по скрипевшему полу, сдунул с писем пыль. Она тут же закружилась в воздухе, чуть мерцая в солнечном свете, что пробивался сквозь легкие, некогда белые, занавески. Тихое шелестение развязываемой ленты, и несдерживаемые ничем письма чуть рассыпались по столу, но не перемешиваясь и не теряя своего порядка.
Саске провел пальцами по шероховатой бумаге и прикрыл глаза, словно что-то вспоминая. А потом, вздохнув, решительно подхватил письма, пряча их в нагрудный карман, и вышел из комнаты.

Саске сидел на кухне, уставившись в чашку с крепким кофе. Пузырьки на его поверхности сбились белоснежным островком посреди темного полотна. Свет Саске не включил, и сейчас небольшую кухню тускло освещал лишь полумесяц за окном. Сильный ветер раскачивал ветвь граба, что рос рядом с домом. Она настойчиво билась в окно, словно просилась спрятать ее от этого пронизывающего холода.
Вот только Саске не мог поручиться, что на душе у него сейчас теплее, чем на улице.
Он вздохнул, косясь на лежащую рядом стопку писем. Отхлебнул кофе, смутно надеясь на то, что его резкая горечь заставит решиться вскрыть первое письмо.
Звук разрываемой бумаги, трясущиеся пальцы, и на сероватую поверхность стола падает сложенный вчетверо лист. Саске медленно развернул его, смотря на прыгающие буквы, и внезапно улыбнулся. Это было так в духе Наруто – писать на ходу, торопясь, но все-таки писать. У него и мысли не возникало о том, чтобы забыть Саске.

«Привет, Учиха.
Я тут подумал, что надо тебе написать, а то верну вот тебя в Коноху, и забуду, что хотел сказать. Нет, конечно, не забуду, но вдруг не успею или еще там чего…
Эросаннин научил меня новой технике. Ты ее не видел, жаль. Но я тебе покажу. Она круче твоего Чидори, теме. Называется Рассенган. Хотя, ты не запомнишь, о чем это я. Ты же учишь техники у Орочимару. Но Извращенец все равно круче Змеиного саннина.
Я Сакуру пригласил на свидание. Она согласилась, даже ни разу не ударив меня. Хотя, за три года я так вырос, что, наверно, она решила не рисковать. Правда, когда мы сидели в Ичираку, Сакура грустной была. Я не понимал сначала, чего это она, а потом осознал.
Из-за тебя, Саске. Она бы хотела, чтобы мы сидели там втроем, как раньше. Вот вернешься, и сразу в Ичираку. Или на пикник. С Какаши. Как он поправится, а то пока что сенсей в больнице.
У нас вместо тебя новый парень в команде. Сай. А вместо Какаши – капитан Ямато. Он хороший, только очень жуткий. Особенно глаза. Даже твои шаринганы не такие страшные, как его глаза. Правда, Саске. Вернешься – сам проверишь.
А Сай мне не нравится. Он всегда улыбается странно, не по-настоящему. И говорит про нас с Сакурой чудные вещи. Называет ее мымрой, или даже похуже…»

А дальше несколько зачеркнутых фраз, которые Саске все силился рассмотреть, держа письмо на свет. Но закрашено было качественно. Учиха вздохнул, отпил еще кофе и потянулся за вторым письмом.

« Привет, теме.
Я не злюсь на тебя за то, что ты хотел меня убить. Ты же ведь не убил бы, да? Даже если бы и Сай не остановил. Знаешь, он не такой плохой, как мне показалось сначала. Странный, но не плохой. У него тоже детство было не из легких. Почти как у нас, Саске. Я ему рассказал про нашу с тобой связь, и, кажется, это ему помогло. Он вспомнил, что у него был брат, с которым он был очень близок. И тогда Сай улыбнулся, но не так, как обычно, а по-доброму. Искренне.
Саске, ты так изменился. И ты выше меня, теме. Чем там тебя Орочимару кормит? Я когда тебя увидел… *зачеркнуто* Когда голову поднял, а там ты, на фоне солнца, я тогда *зачеркнуто*
Ну, я рад был тебя видеть, Саске. Я так долго искал тебя, так долго тренировался. Я надеялся, что смогу тебя вернуть домой. Коноха – твой дом, Саске. Ты можешь вернуться сюда, потому что тебя тут ждут.
И когда ты исчез, я заплакал. Потому что я опять оказался слабее тебя. Потому что я опять не смог. Потому что я опять проиграл.
Теме, я буду тренироваться, и я верну тебя.
И еще я стану Хокаге, вот увидишь!
Наруто Узумаки»


Учиха никак не мог понять, почему глаза стало так пощипывать. Списав все на усталость и отсутствие нормального освещения, он решил продолжить чтение. Взяв в руки третий конверт, Саске долго не мог решиться его открыть. Кофе медленно стыл в чашке, ветвь граба все так же настойчиво стучала в окно, а полумесяц безмолвно смотрел на Учиху сквозь хрупкое стекло.

« Привет, Саске.
Цунаде-баа-ча­н велела мне обследоваться в больнице. Так что сейчас я в палате, а окно зарешечено. Цунаде сказала, что не хочет отлавливать меня по всей Конохе. Приходила Сакура, велела слушаться Хокаге и не делать глупостей. Хотя, по-моему, глупости делают как раз они. Оставили меня в больнице на несколько дней, когда я мог бы тренироваться. Я зря теряю время, лежа тут, но я не хочу огорчать Сакуру.
Я и так перед ней виноват, потому что не смог вернуть тебя сразу, Саске.
Знаешь, она не изменилась совсем. Такая же красивая. Вот только у нее глаза грустные, а под ними – тени от недосыпа. Она мне сказала, что сама вернет тебя в Коноху.
*написано через некоторое время, чернила другого цвета, почерк более аккуратный*
Саске, а у Орочимару то, кроме тебя, есть ученицы? Хотя, ты никогда не обращал внимания на девочек. Нэ, Учиха, может ты того? Ты не думай, я с тобой не соглашусь встречаться. Я нормальный, мне Сакура нравится. Хоть она и запрещает мне рамен есть.
Ладно, мне пора к Цунаде за результатами, а потом на тренировку. И так два дня потерял впустую.
Будущий Хокаге»


Закончив читать, Саске сразу же схватил следующее письмо, безжалостно разрывая конверт. Пытаясь быстрее развернуть аккуратно сложенный лист бумаги, он чуть порвал его на сгибе, но не обратил никакого внимания на эту досадную ошибку. Глаза забегали по строчкам, а пальцы неосознанно с каждым новым прочитанным словом все сильнее сжимали бумагу.

« Привет, Саске.
Я по-прежнему в больнице, но со мной все хорошо. Правда, Сакура каждый день делает мне уколы в … ну, ты понял, куда. Она совсем не стесняется, а мне в первый раз было не по себе. И когда она воткнула в меня эту иглу, я понял, что так она мне мстит. Но за что? Я же ее любил всегда. Жизнь несправедлива, Саске.
Цунаде приходит каждый день, проверяет мое состояние. Она раньше никогда так не волновалась обо мне. Наверно, так же переживала бы моя мама. И Джирайя-сенсей меня навещает часто. Подарил мне свои порнокнижки, в надежде, что я пойду по его стопам, как он выразился. Я сначала не понял, а потом выгнал его из палаты. Не буду я писать эти извращения. Я, конечно, могу, и если бы захотел, то стал бы великим писателем, но я уже решил, что буду Хокаге.
Теме, ты хоть по мне скучаешь? Ну, хотя бы вспоминаешь? Я уверен, что да, но все-таки, ты мне скажи об этом, когда я тебя верну в Коноху.
Цунаде пришла, надо опять на обследование. Да, теме, у меня, это, опухоль мозга.
Узумаки Наруто.»


Саске застыл над письмом, перечитывая последние слова столько раз, что их смысл уже ускользал от него, оставляя лишь пустые звуки в голове. Из этого состояния его вывел отчетливый стук ветки граба о стекло и последующий звон, разнесшийся по кухне. Саске резко вскинул голову, ожидая увидеть осколки, но окно было целым. Учиха разорвал конверт следующего письма и снова погрузился в чтение.

« Привет, теме.
Я все еще в больнице. Вернулась группа, что отправлялась на твои поиски. Сакура с Хинатой приходили ко мне и рассказали, что ты убил Итачи. Теме, я никому не говорил этого, но я… я горжусь тобой. Честно. Ты смог достичь цель, что была перед тобой. Ты стал сильнее, Саске. Но я все равно буду тренироваться, и когда-нибудь ты признаешь меня, Учиха. И еще я стану Хокаге.
Ты расскажешь мне потом про бой с Итачи? Конечно, расскажешь, ведь мы же друзья.
Я себя хорошо чувствую, вот только голова теперь болит чаще, а иногда мне кажется, что за моей спиной кто-то стоит и зовет меня. Я хочу оглянуться, но что-то мешает. И голоса… они разные. Один женский, грустный, а второй мужской, звонкий, очень сильный голос. Я не знаю, куда они меня зовут, Саске, но там точно нет ничего плохого. Я… я чувствую это. Мне кажется, что это голоса моих родителей, хоть я и не слышал их ни разу. И они реальны настолько, что протяни руку назад, и я смогу дотронуться до них. Но мне страшно. Вдруг, там не будет никого, Саске?
Я надеюсь, что скоро поправлюсь, и тогда я точно верну тебя в Коноху. Назначу начальником АНБУ, когда стану Хокаге, обещаю, Учиха.
Твой лучший друг Наруто Узумаки.»


Твой лучший друг… Саске отложил письмо и схватил чашку с остатками кофе. Залпом допил эту остывшую жидкость, уже не имевшую никакого отношения к благородному напитку. Поморщился от мерзкого привкуса и поставил чайник на конфорку, чиркая спичкой о коричневатый бочок коробка. Скорая искра весело шикнула на всю кухню, и на конце деревянной палочки заплясал рыжеватый огонек, стремительно пожирая спичку. Саске зажег плиту и уселся обратно на табурет, не глядя, взял следующее письмо.

« Привет, Учиха.
Саске, прости за неразборчивый почерк, мне трудно писать. Перед глазами все плывет, и мелькают вспышки яркого света. Он нестерпимо белый с желтой сердцевинкой, словно размытое солнце. Я недавно видел солнце, когда была церемония назначения. Теме, я все-таки достиг своего. Цунаде назначила меня Хокаге.
Знаешь, я и не поверил сначала, когда она пришла ко мне в палату со старейшинами и Джирайей и сказала, что послезавтра будет церемония. У нее лицо было желтоватое, Саске, больное, и губы тряслись. Мне кажется, она что-то скрывает от меня. Вот поправлюсь и расспрошу, на правах Хокаге. Теперь ты будешь меня слушаться, теме.
А когда они ушли, за спиной опять появились голоса. Они не звали меня, Саске, они молчали, но я знал, что они сзади стоят. А потом женский голос начал плакать, заунывно, монотонно. Это страшно, Саске, словно я виноват был в ее горе. А мужской снова начал меня звать.
Я все еще боюсь обернуться.
А вчера была церемония. Собралась вся деревня, вот только не было обычных криков, не было веселья. Сакура стояла рядом, держа меня за руку, а с другой стороны стоял Джирайя-сенсей. И тишина была звенящая, и у меня, кажется, лопнули перепонки от ее немого крика.
Я не хотел такого, Саске, но чтобы не расстраивать Цунаде и Сакуру, и всех остальных, я сказал, что все хорошо. Но как только я поправлюсь, церемония пройдет еще раз, без тишины.
Я надеюсь, что смогу вернуть тебя домой, Саске.
Наруто Узумаки.»


На столе ярким пятном белело последнее письмо. Учиха видел его расплывчато, края бумаги совсем сливались с сероватой поверхностью стола. Ветер за окном утих, перед этим разогнав редкие ночные облака, и в небе, словно выгрызенная головка сыра, висел светящийся полумесяц. Ветвь граба, черная, будто выгоревшая дотла и собранная из червленого пепла, застыла корявой старушечьей рукой со скрюченными длинными узловатыми пальцами. Ее тень, точно нарисованная, четко отражалась в квадрате окна на полу. Саске жадно ловил воздух губами, не разбирая его кисловатого, застоявшегося аромата, какой бывает в подвалах и давно нежилых помещениях. Он не помнил, как открыл последнее письмо, не помнил, как пальцы развернули этот лист бумаги и взгляд заскользил по прыгающим, корявым буквам. Строчки обрывались тонкими черными линиями, что тянулись по всему письму, словно Наруто ослабевал, и рука падала вниз, черкая эти страшные линии бессилия, отчаяния, злобы.

« Привет, Саске.
Кажется, я не сдержу свое обещание вернуть тебя домой. Тебе придется это сделать за меня, теме. Ты ведь сделаешь?
Только что ушла Сакура на осмотр больных. Она всегда со мной, даже спит у меня в палате. Я никогда не думал, что значу для нее так много. Если… если я умру, ты позаботишься о ней, Саске?
Ручка постоянно падает, она слишком тяжелая, словно в ней спрятано много кунаев и сюрикенов. Прости за непонятный почерк, Саске.
Это письмо совсем короткое получится. Я решил, что как допишу его, так обернусь к голосам. Они теперь зовут меня непрерывно, а мама постоянно плачет. Не могу больше слушать это, Учиха, не могу. Родители ведь не будут звать туда, где плохо.
Я рад, что ты мой лучший друг, Саске. Только вернись… я всегда буду ждать тебя дома.
Твой Наруто Узумаки.»



Закатное солнце вызолотило дорожку, усыпанную серыми камушками, и белые надгробные плиты.
Саске провел рукой по выбитой на камне надписи.
Наруто Узумаки.
Пальцы гладили каждую выбоинку, каждую щербинку в этом имени. Ветер тихо шуршал листьями растущих неподалеку кленов, в густой сочной траве стрекотали цикады и мерно жужжали пухлые светлячки, мерцающими точками кружившиеся невысоко над землей. Звонко переливались трели одинокого соловья, сидевшего на черной ажурной ограде. В нос бил аромат пыли и цветов, что яркими пестрящими пятнами лежали около надгробий.
Учиха встал и резко направился к выходу.
Ветер задумчиво трепал рыжую ленточку, которой была перевязана небольшая стопка писем, покоившаяся на камне. На конце ее была прикреплена белеющая в сгущавшихся сумерках бумажка с надписью: «Для Наруто».

@музыка: Lafee – Tell Me Why

@настроение: Нормальное

@темы: Фанфик, Наруто

---

ЯЛТ, или Как мало букв – как много расшифровок

Фэндом: Naruto
Персонажи: Саске/Наруто, Сакура и остальные
Рейтинг: PG-13
Жанры: Гет, Слэш (яой), Романтика, Юмор, Флафф, POV, AU
Предупреждения: OOC
Размер: Мини
Статус: закончен
Когда не знаешь, что сказать человеку, которого любишь и хочешь, просто скажи: "Я, эЛ, Тэ". Значений у этой аббревиатуры ой, как много, и человек всегда найдёт её правильную расшифровку…
Меня зовут Наруто Узумаки. Мне семнадцать. И да, я – гей. Правда, об этом знают очень и очень немногие. В частности, Киба – на правах друга, Хината – она хотела со мной встречаться, поэтому пришлось сказать, Сакура – как самая близкая подруга и почти сестра, и Сай – мы с ним встречались с месяц. Он не гей, но би. И сейчас у него есть девушка – Ино. Вообще, у многих моих друзей есть девушки или парни. Хината, отстав от меня, начала заигрывать с Кибой, и они составили хорошую и крепкую пару. Сай, как я говорил, с Ино вот уже два с половиной месяца, как встречаются. Сакура крутит романчик с Неджи. А Шикамару – один из друзей – не отходит от сестры моего лучшего друга №2 – Темари. Она, вообще, классная, но ревнивая жутко, так что сочувствую Шике. Но его всё устраивает – наверное, привык за полгода, которые они вместе. А ещё у меня два лучших друга. Я уже упоминал об одном из них. Это – Гаара. Второй (хотя по значимости – первый) – раздражительный и гордый Мистер Совершенство Учиха Саске. Что смешно, они оба, несмотря на статусы моих лучших друзей, ничего не знают о моей сексуальной ориентации. Гааре я просто не хочу говорить – у нас не так давно начали складываться дружеские отношения, так что не хочется его пугать (ну, кто ж его знает, авось гомофобом окажется!), а Саске… Он мой самый лучший, самый близкий друг. Нет, не так: он был самым лучшим, самым близким другом, а сейчас… Сейчас я люблю этого теме, чёрт его дери. А у него девушка есть – Карин. Вообще, за ним полшколы бегает, а он и внимания не обращает. А с Карин стал встречаться только из-за того, что та его конкретно достала своим открытым флиртом (он мне как лучшему другу рассказал). Она ничего такая, но… Чёрт, Саске – мой! А я не знаю, как ему сказать. Моё чувство, конечно, может оказаться взаимно, но это ну ооочень маловероятно. Скорее всего, я просто разрушу нашу дружбу своим признанием. О том, что я люблю Учиху, знает только Сакура – близкая подруга ещё со второго класса, как никак. Она меня всё время подбадривает, поддерживает. И вот я решился. Это, конечно, глупо, но не так опасно.Японский язык. Наруто выбрал именно этот предмет для осуществления своего "коварного" плана по нескольким причинам. Вообще-то, причины были две. Во-первых, это последний урок сегодня, и, в случае чего, можно быстро свалить. А во-вторых, учителем этого предмета был Хатаке Какаши, а вот уже из этой причины вытекали и другие. Во-первых, он требовал строгой рассадки, по которой Саске и Наруто сидели в разных концах класса (п/а: думаю, не сложно догадаться, что на остальных уроках они сидят вместе – лучшие друзья всё-таки). Во-вторых, по этой самой рассадке Наруто сидел в метре от двери, так что сбежать можно легко и быстро. Ну, и в-третьих, на этот урок приходили все, т.к. тех, кто прогуливал без уважительной на то причины, ждала жестокая расправа от Какаши, поэтому догадаться, от кого пришло послание, достаточно сложно. Хотя Наруто понимал, что Саске явно быстро узнает почерк друга. Но обычно бестолковый и легкомысленный Узумаки здесь всё продумал.
Ближе к концу урока блондин вырвал из тетради лист (ну не будет же Саске все тетради проверять, чтобы вычислить отправителя послания!) и написал карандашом (чтоб Саске по цвету и толщине чернил не вычислил его) два слова, все чёрточки которых были вырисованы под линейку. А потом, закрыв глаза и глубоко вздохнув, повернулся к Сакуре, сидящей за соседней партой, и отдал сложенный пополам листок. Девушка была посвящена в суть плана, поэтому молча взяла листок и передала его следующему человеку, прося передать его Учихе, но не уточняя от кого. Признаться, Сакуре показался план с посланием немного смешным, но она понимала, что иначе Наруто просто не решится, так что довольствовалась и этим "признанием".
Саске был немного озадачен, когда Тен-Тен передала ему листок. Он развернул его и уставился на шесть букв. "ЯЛТ", а под ним ещё одно "ЯЛТ". Что за бред? И, что самое обидное, не поймёшь, кто написал – всё предусмотрено.
Звоно­к прозвенел, и Саске мельком заметил, как быстро Узумаки смылся из класса, а ведь обычно он подходил к учиховской парте и ждал друга, весело болтая о какой-нибудь ерунде. Это было уже подозрительно. Брюнет хотел догнать Наруто, но в коридоре его остановило одно красноволосое недоразумение, или недоразумение №2 (после Наруто, конечно), с которым Саске на свою гениальную голову согласился встречаться.
- Саааске, - девушка искренне думала, что её голос звучит соблазнительно, что, впрочем, так и было, но не для самого "Саааске".
- Слушай, отвали, - устало сказал парень, довольно грубо скидывая Карин со своей шеи, на которой она повисла, словно пытаясь удушить.
- Но я же твоя девушка, - наигранная обидчивость не вызвала в Учихе ожидаемого извинения или хотя бы улыбки.
- Хорошо, - наследник великого клана тяжело вздохнул и закрыл глаза рукой. Карин улыбнулась, но парень продолжил. – Мы расстаёмся. Теперь мы свободны друг от друга. Я тебе не парень, ты мне не девушка. Мне пора, - кинул он и побежал к лестнице, ведущей на первый этаж, не обращая внимания ни на рыдания вперемешку с матами, ни на удивлённые и даже презрительные взгляды школьников. Сейчас надо догнать Наруто. Это красивое, чудное, смешное и милое, но всё-таки недоразумение явно что-то знает.
Пока Саске бежал, его мысли были заняты только другом. Наруто был симпатичным и даже, чего уж скрывать, привлекательным и сексуальным парнем. На него девушки вешались так же, как и на Учиху, но парень этого даже не замечал. Это наводило на не очень хорошие мысли по поводу его ориентации. Но ведь Саске был в этом плане таким же, притом гомосексуалистом не был. Хотя, признаться, его посещали мысли завести парня – не будет вешаться и доставать, как та же Карин или любая другая фанатка. Но как только он начинал думать, кого же брать себе в любовники, первым в голову приходил Наруто и нагло вытеснял своей очаровательной улыбкой всех остальных кандидатов на это почётное место. Но Саске жёстко отвергал этот вариант. Первая причина – Наруто явно "правильной" ориентации, вторая – Саске тоже "правильный", третья – они лучшие друзья и достойные друг друга противники, но никак не страстные любовники, хотя… Учиха встряхнул головой, и тёмные пряди волос ещё больше растрепались. Что за бред ему в голову лезет?!
У гардероба Наруто не было, равно как и в буфете. Саске вздохнул, но тут кто-то сзади прямо на ухо тихим, загробным голосом сказал:
- Бу!
Учиха чуть до потолка не подпрыгнул, а "бу" рассмеялся. Смех был заразителен, и губы Саске расплылись в улыбке, хотя лёгкий, но заслуженный подзатыльник Наруто всё ж таки схлопотал.
- Ты чего меня не подождал? – в шутку надув губы, "обидчиво" спросил брюнет.
- Я это… в буфет погнал. Пока очередь не слишком большая была, - Узумаки улыбнулся, почёсывая затылок – своеобразное извинение.
- Добе, - заключил Учиха, и блондин получил ещё один нежный, но опять-таки заслуженный подзатыльник. "Избитый" хотел было возмутиться, но Саске его опередил. – А это за то, что лучшего друга на еду променял, - на словах "лучшего друга" Наруто подозрительно опустил глаза.
А потом схватил листочек из руки Учихи, за который зацепился его взгляд, и спросил:
- А что это? – искреннее любопытство, присущее блондину ко всему, не удивило Саске.
Разумеется, Наруто знал, что это, но понимал, что должен вести себя как обычно, чтобы не вызвать лишних подозрений. А чтобы вести себя как обычно, надо было обязательно всунуть свой нос, куда не просят. И тогда никто ничего не поймёт и не узнает. "Хотя смысл был это писать, если он всё равно не узнает?.." – с грустью пронеслось в светловолосой голове.
И Наруто, не дожидаясь объяснений, развернул листочек.
- Это чё такое? – спросил он после минуты наигранного, очень правдоподобно наигранного, между прочим, ступора.
- Фиг знает, - пожал плечами Учиха, но внимательно наблюдал за реакцией друга. Он почему-то считал, что это его проделки, поэтому следил, чем тот себя выдаст.
Но Наруто со словами "ща подумаю" и запатентованной белоснежной улыбкой действительно погрузился в сложный мыслительный процесс.
На самом деле, Узумаки не продумал такой поворот событий, поэтому сейчас отчаянно пытался придумать другую расшифровку этим словам. В обоих "ЯЛТ" была своя расшифровка, но блондин не собирался говорить ни одну из них другу.
- "Я лучше тебя"? – предположил Наруто, улыбаясь. – Или "Я люблю и таю"?
- Ещё варианты есть? – усмехнулся Саске, не спеша говорить свой вариант – ему были интересны предположения друга.
- Эм… "Ягодицы любишь трогать", - Узумаки рассмеялся собственному же глупому предположению, а Учиха прыснул. – Ну, или "Ясный, лучезарный, тупой".
- А это уже тебе бы отправили, - рассмеялся брюнет, на что Наруто показал язык. – А может, "я люблю тебя"? – Саске внимательно проследил, как голубые глаза рассеянно пробежали по его лицу, а щёки покрыл лёгкий румянец смущения. Только не понятно, чего же блондин смутился.
- Точно. Как же я сразу не догадался, - стукнул себя по лбу Наруто, улыбаясь.
А саскину голову осенила гениальная мысль. "Что, если первое – это 'я люблю тебя', а ниже – подпись 'ясный, лучезарный, тупой'?". Тогда всё вставало на свои места. Только не ясно, почему Наруто написал это. Прикол?
- Пошли, - приказным тоном сказал Учиха и, не дожидаясь согласия друга, схватил его за руку и повёл из школы к себе домой.
- Эээ… И чё мы тут забыли? – спросил не въехавший Узумаки. – Ну ладно ты. А я-то чё?
- Отвечай, это ты написал? – резко спросил брюнет.
"Ясный, лучезарный, тупой" обалдел от такого. Первой мыслью было "Что?!", потом "Как он догадался?", а уж потом "Чёрт, чёрт, чёёёрт…".
Но Наруто быстро взял себя в руки и нервно рассмеялся.
- Ты что, издеваешься? Я тебе и так могу сказать такое, - и тут же заткнулся, поняв, что только что ляпнул.
- Тааак… - подозрительно сощурился Саске. – Что ты там можешь сказать?
- Да не, ничего. Это я так… просто… - блондин попятился назад от наступающего на него друга.
- Писал всё-таки ты. Признавайся, что значат эти идиотские аббревиатуры? – Учиха продолжал наступать, пока Наруто не упёрся спиной в стенку. Мальчик-гений (для тех, кто в танке – Саске) тут же поставил руки по обе стороны его плеч. Узумаки попытался присесть, чтобы сбежать, но его "заботливый" друг поставил колено между его ног, не давая сделать этого.
- Саске, тебе не кажется, что поза, в которой мы стоим, весьма… двусмысленна? – Наруто сглотнул. Близость с любимым и желанным человеком в одном лице очень возбуждала, и блондин боялся спалиться.
- Кажется, - согласился Учиха. – Но пока ты не ответишь, мы так и будем стоять.
Угроза была серьёзной, ведь Узумаки еле держался от желания поцеловать бледные губы, а потом ещё и повалить этого красавца на кровать и начать ласкать его языком и губами. Но блондин молчал, как партизан.
- Я смотрю, тебе нравится так стоять, - через пять минут молчания усмехнулся Саске. – Тогда ты не будешь против этого… - он как-то слишком зловеще улыбнулся, а потом начал медленно приближаться к губам друга.
Наруто понимал, что не выдержит и обязательно переспит с другом, если тот его поцелует, поэтому быстро протараторил:
- Я скажу.
Учиха улыбнулся, но на этот раз мило и нежно, и быстро чмокнул друга в губы, слегка покраснев. Он ещё помнил как четыре года назад, в седьмом классе, единственный раз поцеловал блондина в губы. Нежно, но горячо. Тогда у Наруто умерла мать из-за рака крови. Отец был в командировке и узнал о случившемся лишь спустя две недели, когда вернулся. У блондина не было тогда рядом даже Сакуры, которая лежала в больнице с воспалением лёгких. Был только Саске. И мальчик-гений не придумал лучшего способа поддержать друга, чем поцеловать его. Наруто ответил, наверное, не осознавая тогда, что делает. Но эту тему они никогда не поднимали. А вот сейчас у обоих в голове вновь совершенно случайно вспомнился этот случай.
- Ну так? – нарушил неловкую паузу Саске.
- Это значит… Я… люблю тебя и я лишь твой, - выпалил блондин и тут же опустил взгляд, мило краснея.
- Уссурантокачи, - вздохнул Учиха и поднял лицо друга (или уже парня?) за подбородок. Голубые глаза с испугом смотрели в чёрные. – Сказал бы раньше – уже бы встречались, - и он поцеловал друга в приоткрытые в удивлении губы. Сладкие, горячие и мягкие. Какими и помнил их Саске.
А потом Наруто обнял его за шею, притягивая к себе и целуя в ответ.
Когда Учиха оторвался от пухлых губ друга, чтобы вдохнуть, Наруто тихим жарким шёпотом сказал:
- А знаешь, мне и правда нравится так стоять, - и он вновь коснулся губ Саске своими.
Голова кружилась от ощущений, тело таяло от наслаждения, а здравомыслие утонуло в волне страсти, возбуждения и… любви.
Вечер и ночь были ещё долгими.

Утром, собравшись, парни вместе пошли в школу. Они болтали о всякой ерунде, и со стороны казались лучшими друзьями, коими ещё вчера на самом деле являлись. Но смотрели они друг на друга уж слишком нежно и любовно, а имена друг друга звучали чересчур ласково. Даже "добе", "теме", "уссурантокачи" и "бака" звучали с любовью.
В школе на перемене после второго урока, Саске и Наруто, крепко держась за руки, стояли в центре коридора, ласково улыбаясь и нежно смотря друг на друга.
- Будешь моим парнем, добе? – тихо спросил Учиха, заворожено смотря на светловолосое голубоглазое ангелоподобное недоразумение, теперь полностью принадлежавшее ему.
- Конечно, теме, - так же тихо ответил Узумаки. – Ты же помнишь: я люблю тебя, я лишь твой.
- Ты про эти буквы? – Саске улыбнулся и достал листочек из сумки, который в следующие две секунды был смят и выкинут за спину. – Надо было не писать, а сделать так… - прошептал брюнет в самые губы своего парня и поцеловал его, не обращая внимание на всё, что творилось вокруг.
Наруто тоже забыл в эти сладкие минуты про упавшие челюсти всех находившихся на этом этаже, про проклятья и маты Карин и ещё нескольких фанаток Учихи в его адрес, про фырканье некоторых посвящённых в его тайну о сексуальной ориентации.
И только Сакура нежно, как заботливая и любящая мать, смотрящая на своих чад, улыбалась этой милой и романтичной сцене. Она подошла ближе и подобрала выкинутую Саске бумажку и расправила её. А через секунду в шоке посмотрела на шесть букв. "ЯЛТ. ЯЛТ". А потом на губах вновь расцвела мягкая улыбка. Она-то точно знала, как это расшифровывается. Ведь именно эти шесть букв Наруто написал под окнами её дома в четвёртом классе, когда был влюблён в неё… Тогда это было дурачеством, а сейчас – счастливой реальностью. Вот только эти слова принадлежали уже по-настоящему любимому человеку. И Сакура вновь с улыбкой посмотрела на целующихся влюблённых парней посреди коридора.
- Саске, - соблазнительно-томн­­ым голосом позвал Наруто своего парня.
Тот оторвался от учебника истории и посмотрел на лежащего на его коленях блондина. Учиха задумчиво перебирал золотые прядки.
- Что, любимый? – он улыбнулся на последнем слове.
- Я придумал, что мы сейчас будем делать, - Узумаки хитро улыбнулся, забирая из бледных рук учебник и кидая его на пол.
- Что же? – весь в предвкушении поинтересовался Саске.
- ЯЛТ. Друг друга, - улыбка парня показалась брюнету какой-то слишком коварной, зловещей и хитрющей.
- И какое же ещё толкование твоя озабоченная головка придумала этим несчастным буквам? – усмехнулся Учиха – в том, что светловолосая голова озабоченная он убедился за ту неделю, что они вместе. Но ему определённо нравился похотливый взгляд Наруто всё больше.
- Яглить*, ласкать и {censored}, - растягивая слова, ответил блондин, смотря в покрывающиеся пеленой желания глаза Учихи.
- Или яоить, лапать и тискать? – усмехнулся Саске, опускаясь к губам парня.
- Ну уж точно не язвить, лежать и тянуть кота за хвост, - улыбнулся Наруто, целуя сладкие губы любимого.

*Яглить – (старорусск.) гореть желанием, страстно хотеть.

@темы: Фанфик, Наруто

---

Мои мысли. Часть 1

Вот, лежу я в кровати и думаю: " вот и прошел первый день в дневнике" , но тут мне в голову залезает вопрос, а как я вообще, полюбила фанфики, ну а тем более яой? Ну сейчас я расскажу... Мы с моей одноклассницей заговорили об аниме, хотя на тот момент смотрела аниме только она ( и тщетно пыталась заставить меня посмотреть наруто XD ) ну так вот, вспомнили мы о старом аниме, шаман кинг, и решили посмотреть... После просмотра, я наткнулась на фанфики и решила прочитать( гет был) понравилось, ну и решила в Гугле ввести " шаман кинг фанфики" ну и совершенно случайно наткнулась на яой.... Прочитала, мысли: " фу.. Как противно, но мне нравится" и пошла дальше читать... Прихожу потом в школу, подружке не стала говорить про яой, а то бы засмеялась... Но Машка( а именно так зовут мою подругу) подошла и сказала: "Аня, я тут в инете прочитала фанфик, где парень с парнем", ну а я засмеялась, и через смех добавила " не волнуйся Мань, мне тоже эти фанфики понравились". Ну вот и вся история, пошла я спать. Оясуми насай! ( по японски спокойной ночи)

@музыка: Sadness and Sorrow

@настроение: Спать хочу

@темы: мысли вслух, Фанфик, яой, моя история

---

Свечи

Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Персонажи: Джотто | Тсунаёши, Деймон Спейд/Джотто, Джотто/Джи
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Повседневность, Hurt/comfort, AU
Размер: Драббл
Статус: закончен

-Джотто, что это?

Светловолосый молодой человек заглянул в гостиную, недоуменно смотря на своего ошарашенного друга, зашедшего после работы в гости. Тот мялся у дивана, нервно теребя правой рукой свою сережку, как делал, в целом, всегда, если чем-то озадачивался. Джотто, а именно так и звали хозяина квартиры, издевательски покрутил пальцем у виска и присвистнул.

-Джи, я до сих пор удивляюсь, как ты стал педиатром. Это маленький ребенок, болван.

-А ну иди сюда! Кого ты там идиотом назвал, зануда?!

Джи был очень, очень нервным человеком, что становилось понятно уже по его внешности. Ему всего двадцать шесть, его огненно-красные волосы художественно встрепаны, по правой стороне лица змеилась татуировка, придавая внешнему облику поистине бандитский вид. А если учесть его любовь к драным джинсам, кедам и креативным рубашкам, то становилось совершенно непонятно, как он может работать с детьми. Но факт оставался фактом, а Джотто — постоянно подкалывающим его шутником.

-Тссс, Джи. Туна спит. Идем лучше на кухню. — Джи на это понятливо кивнул и проскользнул мимо друга на уютную кухню, еще раз оглянувшись, чтобы посмотреть на мирно спящего ребенка. Малыш свернулся клубочком на широком диване, и, если бы не укрывающий его плед, то он совсем бы на нем потерялся. На кухне Джи по-хозяйски уселся на давно облюбованный им стул около окна и выжидающе наблюдал за суетящимся хозяином, который тихо копался в навесном ящичке в поисках чая. Тот выглядел умиротворенным и радостным, будто разом сбросил весь груз, который до этого нес на плечах.

Джи кивком поблагодарил за ароматный чай, вдыхая его запах и довольно жмурясь. Его любимый каркадэ.

-Вчера купил свежих чайных листьев, только недавно заварил. Смотри, какой у чая насыщенный красный оттенок. Прошлый был гораздо крепче, почти черный.

Джотто сел напротив него, обнимая свою белую чашку обоими руками и тепло улыбаясь. Солнечный свет, просачивающийся тоненькими лучиками через жалюзи, искрился у него в волосах, щедро окрашивал их в золото и медь.

-Джотто, откуда этот ребенок? Это ведь не...

-Нет, нет, что ты. Это не мое кровное дитя, — улыбка Джотто несколько подвяла, уголки тонких губ опустились. Было видно, что он не отказался бы от такого поворота. — Я встретил его в одном из самых злачных кварталов, даже и не спрашивай, каким ветром меня туда занесло. Я хвалю Мадонну, что оказался сегодня там.

Он чуть прикрыл глаза, воскрешая в памяти все мелочи сегодняшнего утра. Джи имеет право это знать.

-Он сидел на скамеечке в церкви. Служба уже давно закончилась, и миниатюрная часовенка была совершенно пуста. Малыш тихо плакал, так что я не сразу его и заметил. Он забрался на скамейку с ногами и зажимал себе рот ладошкой, заглушая всхлипы и размазывая текущие по щечкам слезы. Он выглядел так потерянно и одиноко, что я не мог не подсесть к нему. Знаешь же, что я не могу пройти мимо детей... Он сначала испугался и порывался убежать, но почему-то остался, и его слезы высохли.

Джи вопросительно хмыкнул, поднося чашку ко рту. Джотто всегда был таким — наверняка привлек этого маленького ребенка своим мягким голосом и улыбкой. К нему тянулись люди, они старались прикоснуться к улыбчивому молодому человеку, насладиться кусочком его тепла, которое он раздаривал совершенно безвозмездно. Он словно горел изнутри, и вместе с этим сгорала и вся чужая злоба и зависть. Он был для окружающих словно масляная лампа в ночном саду — его свет манил мотыльков, но не все видели краев и сгорали в этом пламени. И все равно рвались, все равно стремились.

Джи совершенно не удивило, что этот малыш остался с Джотто и доверился ему. Разве можно остаться равнодушным под взглядом этих глаз?

-Он сказал, что его зовут Савада Тсунаеши и что он потерялся. Малыш два дня не мог разбудить свою мать, совершенно голодный и замерзший вышел в соседний квартал за едой и заблудился. Думаю, его мать умерла во сне. Такое часто случается в бедных районах. А больше у Тсуны никого не было. Он забрел слишком далеко от дома, совершенно не узнавал улиц, и ему было очень страшно и хотелось кушать. Когда он услышал звуки церковной службы и пение хора, он зашел в ту часовенку и стал молить Мадонну, чтобы мама нашла его. А потом появился я.

Джотто сделал глоток чая, устав от рассказа, и перевел взгляд с вида за окном на задумчивого Джи.

-Джи, я устал быть один. — Он потер глаза ладонью, отставляя пустую чашку. — Прошло уже два месяца, как Деймон ушел. Право, я такой эгоист. Подумал, что этот малыш так же одинок, как и я, и вместе нам будет лучше. Эта квартира слишком большая для меня одного. И тихая, слишком тихая. Даже моя игра на фортепиано не разгоняет эту тишину.

Его Джотто все еще больно. Только совсем недавно его улыбка перестала ломаться и трескаться от взгляда на рамки с фотографиями, хоть среди радостных лиц больше и не было призывно горящих глаз Спейда.

Джи поднялся со стула и шагнул к Джотто, заключая его в объятия. Ему было невыносимо видеть, как он молча страдал и нес на своих плечах ношу вынужденной обособленности. А Деймон Спейд... Будь он проклят, что посмел разбить драгоценное сердце Джотто, этого ангела в грешной плоти.

Джотто уткнулся лицом в рубашку Джи, пока тот гладил его по мягким волосам пшеничного цвета.

-Знаешь, Тсунаеши похож на тебя. Так похож, что можно подумать — он твой сын. А я... я не могу постоянно находиться рядом с тобой. Ты сможешь дать этому ребенку дом и тепло семьи, которого его лишила судьба. И он отплатит тебе тем же.

-Джи... — Джотто отстранился и поднял лицо вверх. На его губах расцветала прекрасная улыбка, оживляя светло-карие глаза и придавая ему поистине ангельский вид. Только ему не нравилось, что Джи обособлялся от него, как бы уходил в тени, за его спину. Нет, он хотел совершенно другого, хотел видеть эти потрясающе глубокие глаза и непослушную челку, которую тот постоянно заправлял за ухо, хотел слышать его чуть хрипловатый от сигарет голос и ощущать нотки его парфюма, чтобы он приятно щекотал нос. — Спасибо.

Тоненький стук. Они одновременно повернули головы к двери, на пороге которой стоял малыш Тсуна. Он тер ручкой заспанные глазки, прижимая к себе мягкого плюшевого львенка. Его густые каштановые волосы были встрепаны, с тоненького плечика сползла слишком просторная для него старая футболка Джотто.

-Ано... Вонгола-сан, и-извините, я...

-Тсуна, зови меня, пожалуйста, по имени. А то я чувствую себя стариком.

Джотто мягко засмеялся смущению Тсуны и появившемуся на его щечках румянцу. Он протянул руки к малышу, зовя к себе. Тсуна влетел в теплые объятия, сжимая в ручках львенка и любопытно поглядывая на стоявшего рядом Джи, с улыбкой наблюдающего за их общением.

-Тсуна, знакомься. Это Джи, мой самый близкий друг. — Джи протянул руку смущенному Тсуне, еще раз отмечая про себя его просто невероятное сходство с Джотто. Малыш пожал ему указательный палец, знакомясь и рассматривая интересного джентльмена. Он был так не похож на Вонгола-сана, но выглядел добрым и улыбался хорошо. Тсуна перевел взгляд на счастливого Джотто, сжимая ручкой краешек воротника его свободной рубашки.

-Джи, а это Тсунаеши. Надеюсь, вы подружитесь.

Они вместе засмеялись, распугивая своими голосами тающую тишину комнат. Тсуна переводил взгляд ясных глаз с Джотто на Джи и тоже робко улыбался.

-Будешь чай, Тсуна? — Джи потрепал его по голове и отошел к плите поставить уже остывший чайник. Тсуна кивнул, поудобнее усаживаясь на коленях у Джотто.

-Тсуна, а, Тсуна — Джотто хитро улыбнулся, зарываясь носом в мягкие пряди Тсуны и лукаво поглядывая на Джи, повязывающего его фартук в рюшечках. Джи весело хмыкнул знакомо хитрому тону, но от своего занятия не отвлекался. -Давай уговорим Джи быть нашей мамой. Смотри, как ему идет этот фартук.

Тсуна посмотрел сначала на веселого Джотто, потом перевел взгляд на ошарашенного Джи, который обернулся к ним и не следил за водой, уже переливавшейся за стенки чайника. А потом, словно решив что-то важное для себя, очаровательно улыбнулся, так что на его щечках появились крохотные ямочки.

-Джи-сан, будьте нашей мамой.

@музыка: LM.C - Boys & Girls

@настроение: Отличное

@темы: Реборн, Фанфик

---

Кто сверху?

Фэндом: Naruto
Персонажи: Саске/Наруто
Жанры: Слэш (яой), Повседневность, Юмор
Рейтинг: G
Размер: Драббл
-Саске!
-Что?
-Саске!
-Ну что тебе?!
Наруто встал с кровати и обиженно выпятил нижнюю губу. Его всегда возмущал наглый и напористый Учиха, который не считался ни с кем и мнил себя пупом земли.
-Саске, ты не думаешь, что это не честно?
-Что не честно? – Учиха очень правдоподобно удивился и посмотрел на Наруто глазами невинного агнца.
-Ты и сам прекрасно знаешь что! Мне кажется, в отношениях должно быть равноправие, - Узумаки завел свой избитый монолог. –Партнеры должны делить все обязанности и привилегии пополам… Мы должны меняться ролями , уступать друг другу…
-Ты и так переложил на мои плечи половину работы по дому, - буркнул Саске и закрыл глаза. –И я добросовестно ее выполняю. Так в чем же проблема?
-В том, Саске, что ты постоянно сверху! – Наруто топнул ногой от злости и обиды. –Абсолютно всегда ты находишь предлог, чтобы не быть снизу!
Учиха раздраженно хмыкнул и отвернулся к стене.
-Ты достал меня своими глупыми спорами, - пробурчал он, натягивая одеяло на голову.
-Сам ты глупый! – Наруто потянул за пододеяльник, являя миру всклоченную шевелюру. Учиха ударил его по руке и перевернулся на бок, подпирая щеку кулаком.
-И что ты предлагаешь? – как бы нехотя спросил юноша, почесывая коленку.
-Сегодня сверху буду я! – Узумаки полез на кровать к своему любовнику, но тот дал отпор, лягнув друга голой пяткой. –Ну Саске!
-Даже не думай.
-Учиха!
-Что?
-­Ты всегда сверху!
-Потому что мне так нравится.
-Мне тоже нравится сверху!
-И что?
Наруто наткнулся на безразличный взгляд и сдался. Ворча какие-то проклятия, он ударил Саске по ноге и со вздохом улегся на свое место. Спустя несколько минут с верхней полки свесилась лохматая голова Учихи.
-Я могу уступить тебе где угодно, но в поезде ты всегда будешь спать на нижней полке. Усек? – спросил Саске.
-Усек, - пробурчал Узумаки и показал другу язык.

@музыка: Сати Кокурю – Special illusion ( Сейю Франа)

@настроение: Отличное

@темы: Фанфик, Наруто

---

Дино научит

Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Персонажи: Дино Каваллоне/Кёя Хибари
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Юмор
Предупреждения: OOC
Размер: Драббл
Статус: закончен
Каваллоне Дино имел замечательную особенность, по которой легко можно выявить любого по-настоящему хорошего человека. Суть этой маленькой, но солнечной чёрточки заключалось в абсолютно сногсшибательном и детском энтузиазме, возникающем при наличии любой маломальской хорошей идеи.
Однако истинная трагедия, в частности для друзей/семьи/любимы­­х, была в том, что этот безбрежный восторг имел свойство передаваться всем и каждому, кто попадет под радиус хотя бы пяти метров.
Вот и сейчас Хибари Кёя почувствовал, что его настроение становится неприлично хорошим при одном только взгляде на это недоразумение. Интересно, кто же всё-таки в этом виноват: сам Кёя, позволивший себе немножко расслабиться, или же травоядное, которое в порыве счастья падало раза в три чаще?
— Кёя, Кёя! ты видел, как красиво зазеленели деревья? А солнце-то, солнце какое ласковое! — Кавалоне обогнул стол в кабинете Хибари и высунулся за окошко.
Кёя незаметно вздохнул, чуть хмуро окидывая взглядом его неизменную куртку. Дино в который раз обнаружил в себе пылкого романтика, ибо сам Хибари за окном видел деревья. Деревья и ничего больше.
В голову закралась неожиданная мысль.
— Что-то ты всё это неспроста. На дворе июль, а ты внезапно про природу вспомнил, — чтобы лучше донести до тупого Коня свою мысль, Кёя сжалился и заговорил распространенными предложениями. Тем более что настроение хорошее.
Каваллоне светло улыбнулся и отошел от окна: ему приспичило обязательно взъерошить волосы Хибари. В ответ Кёя только смурно муркнул и молча отстранил его руку.
«Хоть не камикоросится», — удовлетворенно подумал Каваллоне, пристраиваясь на столе прямо поверх бумаг.
— Так как настроение у тебя хорошее, — начал он, тут же замечая, как тяжелеет взгляд Хибари, — научу тебя ещё одной важной штуке.
Хибари длинно и вкусно фыркнул, как настоящий ёжик. Дино вообще заметил, что Кёя постепенно обрастает привычками своих питомцев, осталось только придумать, как всё это использовать себе на руку. «По крайней мере он приручается», — весело подумал он, неуклюже упираясь ногой в стену, чтобы не сползти со скользких бумаг.
Пока Дино возился со своим местоположением, Кёя успел заскучать и одновременно заинтересоваться.
— Удиви меня, травоядное.
Каваллон­е фыркнул, явно пытаясь спародировать Хибари. Тот в ответ ленивым щелчком отправил ему прямо в лоб маленький стеклянный шарик, который до этого перекатывал на ладони. Дино забавно всплеснул руками и поймал-таки вещицу, отскочившую ото лба. Правда, дабы уравновесить удачливость Кавалоне, подлые бумаги всё-таки сделали своё черное дело, отправив его в волшебную подстольную страну.
— Оо, Кёя! У тебя новый брелок на телефоне! — Дино прямо-таки нарывался на любовь и счастье, с энтузиазмом рассматривая крошечную Эйфелеву башню, свисающую из кармана Хибари.
— Я был в Мадриде, — восхитительно небрежно уронил Кёя, выдавая в себе полное отсутствие географических познаний.
Дино растеряно моргнул, но решил не уточнять. Мало ли... Тонфа всё-таки слишком близко от его головы сейчас.
— Так вот, мой ученик, — Каваллоне вспорхнул с пола с грацией перепившего кентавра и обогнул стол, нависая над собеседником. — Я хочу научить тебя одному маленькому, но важному навыку. Тебе интересно? — осведомился он.
Хибари задумался, закидывая ноги на стол и тем самым увеличивая расстояние между ним и тупым Конём.
— Возможно, — безразлично ответил он.
— Будешь учиться подчиняться.
Хибари очень захотелось приложиться головой об косяк. Он-то думал, что Конь хоть немного умеет думать, а теперь оказывается, что один из единственных достойных соперников — тупой. Хотя... Это не новость.
— Камикорос? — глубокомысленно вопросил Кёя с интонацией истинного мыслителя.
Каваллоне­ заливисто рассмеялся, глядя ему в глаза.
— Судьбе подчиняться, я имею ввиду, — произнес он таким тоном, будто это само собой разумелось.
Тут уже Кёя заинтересовался. Его откровенно развеселили всевозможные варианты этой тренировки, ни один из которых не казался ему вменяемым.
— То, что ты мне предложишь, наверняка будет чем-нибудь тупым.
— Не, — замотал головой Дино, размашисто плюхаясь на диван. — Я буду бросать монетку. Выпадет конь — я тебя поцелую, нет — ты мне хорошенько врежешь. Ну как, идёт?
Каваллоне говорил таким тоном, будто предложение поцелуя своего ученика было совсем заурядным делом. Это-то и возмутило Хибари в первую очередь.
— С чего ты вообще взял, что я соглашусь, Конь? — тягуче произнес он.
Дино хитро улыбнулся.
— Ну же, Кёя, это значит, что ты не умеешь... Не умеешь, — оборвал себя он.
Хибари взвесил, что в сущности он ничего не теряет. Всё равно его первый поцелуй стащила эта скотина в злополучных жмурках Вонголы.
Да и настроение хорошее.
— Ладно, — неохотно ответил он на просящий взгляд.
Каваллоне расцвел и похлопал по дивану.
— Ну же, иди сюда.
Хибари решил, что подчиняться так подчиняться, и потому без возражений встал из-за стола. Дино тем временем скинул куртку, оставшись в чёрной футболке и татуировке. Да, последняя воспринималась Кёей как часть одежды, словно змеящийся по руке браслет.
— Ну что — начали? — Каваллоне едва дождался, пока Кёя усядется напротив него.
Монетка звонко щелкнула и смачно приземлилась на ладонь Коня. Хибари вытянул шею и разглядел на тёмной монетке вычурную лошадку.
— Моя взяла, — довольно хмыкнул Дино.
Кёя посмотрел на него предупреждающим взглядом и чуть подвинулся ближе.
Жаркая ладонь коснулась щеки, тогда как вторая уверенно легла на плечо, чуть сжимая. Дино влажно облизнул губы и опалил щёку Хибари сбивчивым дыханием. Кёя не закрыл глаза чисто из принципа, разглядывая ресницы с золотыми кончиками, а Каваллоне переместил ладонь ближе к уху, лаская кожу большим пальцем; прикрытые глаза стали ближе, ещё, ещё...
Хибари озадаченно моргнул, когда дело ограничилось почти отеческим поцелуем в лоб.
— Не понял, — сухо произнес он, касаясь кожи там, где только что были губы Коня.
Дино снова рассмеялся.
— Учись подчиняться, мм? — весело произнес он, разглядывая Кёю.
Хибари промолчал, несколько встревоженный своим разочарованием.
«Ну ничего», — мстительно подумал он, усаживаясь поудобнее. — Я ещё возьму реванш, Конь».
Тем временем монетка вновь озорно блеснула на солнце, Кёя ловко перехватил её в воздухе и припечатал на тыльную сторону ладони.
— Опять конь, — вслух произнес он, не веря в такую удачливость товарища.
Каваллоне радостно закудахтал и вновь придвинулся к Кёе. Тот решил перехватить инициативу и буквально наполз на него, с удовольствием ставя коленку куда-то в область паха. Дино удивленно охнул и зарылся носом в волосы Хибари, пуская руки в свободное блуждание по спине. Тот недовольно фыркнул и зубами прихватил кожу на шее Коня, намекая на то, что его рот не должен пустовать. Дино понял намек и слегка встряхнул его, окончательно усаживая к себе на коленки. Горячий язык лизнул ухо, прочертил влажную дорожку по шее и остановился в районе подбородка. Кёя мурлыкнул и теснее прижался к Коню, медленно запуская руки под футболку. Пока Кёя неторопливо вёл ладони вверх, отмечая каждый изгиб, Дино наскоро потёрся носом о нос и наконец накрыл его губы. Поцелуй вышел трогательный и в тоже время жаркий, немножко сумбурный и всё же невыразимо восхитительный. Кёя на мгновение забылся и закрыл глаза, отдаваясь ощущению тепла и нежности.
— Может, ну её, эту монетку? — выдохнул Дино в губы, отрываясь на мгновение.
— Подчиняться так подчиняться, — повторил недавнюю мысль Хибари, улыбаясь уголками губ.
Каваллоне понял его фразу по-своему, неожиданно ловко укладывая его на диван. Тёплые губы с нежностью коснулись пупка, дошли до самой кромки ремня и уже оттуда медленно-медленно поползли вверх. Хибари тихо выдохнул, выгибаясь в спине. Когда к языку присоединились руки, удивительно приятно возившиеся с пуговицами, Кёя начал считать коней, прыгающих через забор, однако уже на седьмой кобылке он бросил это занятие. Когда Дино словно случайно задел коленкой его пах, Хибари стало явно не до зоологии: более того, ему надоело лежать бревном, и он начал неловко стаскивать с Дино футболку. Тот помог ему, шумно дыша и нависая над Хибари. Небольшой крест, покачивающийся прямо перед носом, Кёя поймал зубами. Каваллоне кашляюще рассмеялся, пытаясь восстановить дыхание, и нашел губами соски, слишком сочно выделявшиеся на нежной коже. Стоило ему облизать темноватый ореол, как Кёя сдавленно всхлипнул, выгибаясь ещё сильнее. Каваллоне весело прищурил глаза и нашарил в кармане стеклянный шарик, который Кёя вертел в руках. Он подцепил его языком и медленно провел им от одного соска к другому. От ощущения холодноватого стекла вместе с горячим языком у Кёи скрутило живот, и он уже откровенно потёрся о бедро своим возбуждением. Каваллоне шумно выдохнул, упуская шарик, и тот бодро закатился в пупок, вызывая у Дино очередной смешок. Хибари, которому было уже далеко не до смеха, нетерпеливо запустил руки в его волосы. Они снова целовались, целовались и трогали, кусались, фыркали, тёрлись и гладили. Кёя с удовольствием заметил на краю сознания, что Каваллоне тоже возбужден, и потому вызывающе потянулся к его ширинке.
— Уверен? — шепнул Дино, глядя на него счастливым и мутным взглядом.
— Замолчишь ты уже? — чётко, но из последних сил ответил Кёя.
А дальше всё покатилось с невообразимой скоростью; Дино говорил пошлости на ухо, стаскивая последнюю одежду, а Кёя прикладывал все силы, чтобы не быть слишком громким, и всё же редкие стоны проскальзывали, распаляя Дино ещё сильнее. Растягивал он торопливо, смазано, Кёя жадно кусал его шею, рукой поглаживая его член. Наконец Дино в последний раз двинул пальцами и чуть изменил положение; Кёя расслабился и вцепился в его плечи. Каваллоне хотелось дико, его хотелось чувствовать везде, его хотелось вжать в себя и срастись с ним, лишь бы...
Когда Дино толкнулся в первый раз, Кёя сдавленно охнул от боли, и привести в чувство его смогла только уверенная и мягкая рука на члене. Каваллоне снова изменил положение и начал двигаться под другим углом.
И вот тогда-то Кёя, не стесняясь в выражениях, пообещал ему камикорос во все мыслимые и немыслимые места, если он немедленно не продолжит. Ответом ему послужили только довольные вздохи самого Каваллоне.

Солнце нагло плавило кожу лица и груди, заставляя Кёю приоткрыть один глаз. Да уж, после бурного секса возвращаться к жизни было довольно сложно. Хибари осторожно сел, глядя на Каваллоне, который с явной неохотой натягивал брюки, и рассеянно провел рукой по лицу.
— Ты не сердишься, Кёя? — тихо спросил Дино, не глядя на него.
Хибари неопределенно дёрнул плечом, выуживая из подушек дивана злополучный шарик, и тихо фыркнул.
Окрыленный такой реакцией Каваллоне присел рядом и продемонстрировал ему блестящий кругляшок.
— Это монгольская монетка, пять жил, — улыбнулся он.
Хибари выхватил её у Дино, который почему-то попытался отдёрнуть руку, и рассмотрел на солнце свой трофей.
На одной стороне был изображен уже знакомый ему конь.
На второй... тоже, только немного другой.
Хибари медленно поднял взгляд на замершего Дино.
— Камикорос, — только и смог вымолвить он.

@музыка: Kokubun Yukari – Hitotsu Dake ( Сейю Тсуны)

@настроение: Отличное

@темы: Реборн, Фанфик,