Свечи

[S-a-v-a-d-a]

Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Персонажи: Джотто | Тсунаёши, Деймон Спейд/Джотто, Джотто/Джи
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Повседневность, Hurt/comfort, AU
Размер: Драббл
Статус: закончен

-Джотто, что это?

Светловолосый молодой человек заглянул в гостиную, недоуменно смотря на своего ошарашенного друга, зашедшего после работы в гости. Тот мялся у дивана, нервно теребя правой рукой свою сережку, как делал, в целом, всегда, если чем-то озадачивался. Джотто, а именно так и звали хозяина квартиры, издевательски покрутил пальцем у виска и присвистнул.

-Джи, я до сих пор удивляюсь, как ты стал педиатром. Это маленький ребенок, болван.

-А ну иди сюда! Кого ты там идиотом назвал, зануда?!

Джи был очень, очень нервным человеком, что становилось понятно уже по его внешности. Ему всего двадцать шесть, его огненно-красные волосы художественно встрепаны, по правой стороне лица змеилась татуировка, придавая внешнему облику поистине бандитский вид. А если учесть его любовь к драным джинсам, кедам и креативным рубашкам, то становилось совершенно непонятно, как он может работать с детьми. Но факт оставался фактом, а Джотто — постоянно подкалывающим его шутником.

-Тссс, Джи. Туна спит. Идем лучше на кухню. — Джи на это понятливо кивнул и проскользнул мимо друга на уютную кухню, еще раз оглянувшись, чтобы посмотреть на мирно спящего ребенка. Малыш свернулся клубочком на широком диване, и, если бы не укрывающий его плед, то он совсем бы на нем потерялся. На кухне Джи по-хозяйски уселся на давно облюбованный им стул около окна и выжидающе наблюдал за суетящимся хозяином, который тихо копался в навесном ящичке в поисках чая. Тот выглядел умиротворенным и радостным, будто разом сбросил весь груз, который до этого нес на плечах.

Джи кивком поблагодарил за ароматный чай, вдыхая его запах и довольно жмурясь. Его любимый каркадэ.

-Вчера купил свежих чайных листьев, только недавно заварил. Смотри, какой у чая насыщенный красный оттенок. Прошлый был гораздо крепче, почти черный.

Джотто сел напротив него, обнимая свою белую чашку обоими руками и тепло улыбаясь. Солнечный свет, просачивающийся тоненькими лучиками через жалюзи, искрился у него в волосах, щедро окрашивал их в золото и медь.

-Джотто, откуда этот ребенок? Это ведь не...

-Нет, нет, что ты. Это не мое кровное дитя, — улыбка Джотто несколько подвяла, уголки тонких губ опустились. Было видно, что он не отказался бы от такого поворота. — Я встретил его в одном из самых злачных кварталов, даже и не спрашивай, каким ветром меня туда занесло. Я хвалю Мадонну, что оказался сегодня там.

Он чуть прикрыл глаза, воскрешая в памяти все мелочи сегодняшнего утра. Джи имеет право это знать.

-Он сидел на скамеечке в церкви. Служба уже давно закончилась, и миниатюрная часовенка была совершенно пуста. Малыш тихо плакал, так что я не сразу его и заметил. Он забрался на скамейку с ногами и зажимал себе рот ладошкой, заглушая всхлипы и размазывая текущие по щечкам слезы. Он выглядел так потерянно и одиноко, что я не мог не подсесть к нему. Знаешь же, что я не могу пройти мимо детей... Он сначала испугался и порывался убежать, но почему-то остался, и его слезы высохли.

Джи вопросительно хмыкнул, поднося чашку ко рту. Джотто всегда был таким — наверняка привлек этого маленького ребенка своим мягким голосом и улыбкой. К нему тянулись люди, они старались прикоснуться к улыбчивому молодому человеку, насладиться кусочком его тепла, которое он раздаривал совершенно безвозмездно. Он словно горел изнутри, и вместе с этим сгорала и вся чужая злоба и зависть. Он был для окружающих словно масляная лампа в ночном саду — его свет манил мотыльков, но не все видели краев и сгорали в этом пламени. И все равно рвались, все равно стремились.

Джи совершенно не удивило, что этот малыш остался с Джотто и доверился ему. Разве можно остаться равнодушным под взглядом этих глаз?

-Он сказал, что его зовут Савада Тсунаеши и что он потерялся. Малыш два дня не мог разбудить свою мать, совершенно голодный и замерзший вышел в соседний квартал за едой и заблудился. Думаю, его мать умерла во сне. Такое часто случается в бедных районах. А больше у Тсуны никого не было. Он забрел слишком далеко от дома, совершенно не узнавал улиц, и ему было очень страшно и хотелось кушать. Когда он услышал звуки церковной службы и пение хора, он зашел в ту часовенку и стал молить Мадонну, чтобы мама нашла его. А потом появился я.

Джотто сделал глоток чая, устав от рассказа, и перевел взгляд с вида за окном на задумчивого Джи.

-Джи, я устал быть один. — Он потер глаза ладонью, отставляя пустую чашку. — Прошло уже два месяца, как Деймон ушел. Право, я такой эгоист. Подумал, что этот малыш так же одинок, как и я, и вместе нам будет лучше. Эта квартира слишком большая для меня одного. И тихая, слишком тихая. Даже моя игра на фортепиано не разгоняет эту тишину.

Его Джотто все еще больно. Только совсем недавно его улыбка перестала ломаться и трескаться от взгляда на рамки с фотографиями, хоть среди радостных лиц больше и не было призывно горящих глаз Спейда.

Джи поднялся со стула и шагнул к Джотто, заключая его в объятия. Ему было невыносимо видеть, как он молча страдал и нес на своих плечах ношу вынужденной обособленности. А Деймон Спейд... Будь он проклят, что посмел разбить драгоценное сердце Джотто, этого ангела в грешной плоти.

Джотто уткнулся лицом в рубашку Джи, пока тот гладил его по мягким волосам пшеничного цвета.

-Знаешь, Тсунаеши похож на тебя. Так похож, что можно подумать — он твой сын. А я... я не могу постоянно находиться рядом с тобой. Ты сможешь дать этому ребенку дом и тепло семьи, которого его лишила судьба. И он отплатит тебе тем же.

-Джи... — Джотто отстранился и поднял лицо вверх. На его губах расцветала прекрасная улыбка, оживляя светло-карие глаза и придавая ему поистине ангельский вид. Только ему не нравилось, что Джи обособлялся от него, как бы уходил в тени, за его спину. Нет, он хотел совершенно другого, хотел видеть эти потрясающе глубокие глаза и непослушную челку, которую тот постоянно заправлял за ухо, хотел слышать его чуть хрипловатый от сигарет голос и ощущать нотки его парфюма, чтобы он приятно щекотал нос. — Спасибо.

Тоненький стук. Они одновременно повернули головы к двери, на пороге которой стоял малыш Тсуна. Он тер ручкой заспанные глазки, прижимая к себе мягкого плюшевого львенка. Его густые каштановые волосы были встрепаны, с тоненького плечика сползла слишком просторная для него старая футболка Джотто.

-Ано... Вонгола-сан, и-извините, я...

-Тсуна, зови меня, пожалуйста, по имени. А то я чувствую себя стариком.

Джотто мягко засмеялся смущению Тсуны и появившемуся на его щечках румянцу. Он протянул руки к малышу, зовя к себе. Тсуна влетел в теплые объятия, сжимая в ручках львенка и любопытно поглядывая на стоявшего рядом Джи, с улыбкой наблюдающего за их общением.

-Тсуна, знакомься. Это Джи, мой самый близкий друг. — Джи протянул руку смущенному Тсуне, еще раз отмечая про себя его просто невероятное сходство с Джотто. Малыш пожал ему указательный палец, знакомясь и рассматривая интересного джентльмена. Он был так не похож на Вонгола-сана, но выглядел добрым и улыбался хорошо. Тсуна перевел взгляд на счастливого Джотто, сжимая ручкой краешек воротника его свободной рубашки.

-Джи, а это Тсунаеши. Надеюсь, вы подружитесь.

Они вместе засмеялись, распугивая своими голосами тающую тишину комнат. Тсуна переводил взгляд ясных глаз с Джотто на Джи и тоже робко улыбался.

-Будешь чай, Тсуна? — Джи потрепал его по голове и отошел к плите поставить уже остывший чайник. Тсуна кивнул, поудобнее усаживаясь на коленях у Джотто.

-Тсуна, а, Тсуна — Джотто хитро улыбнулся, зарываясь носом в мягкие пряди Тсуны и лукаво поглядывая на Джи, повязывающего его фартук в рюшечках. Джи весело хмыкнул знакомо хитрому тону, но от своего занятия не отвлекался. -Давай уговорим Джи быть нашей мамой. Смотри, как ему идет этот фартук.

Тсуна посмотрел сначала на веселого Джотто, потом перевел взгляд на ошарашенного Джи, который обернулся к ним и не следил за водой, уже переливавшейся за стенки чайника. А потом, словно решив что-то важное для себя, очаровательно улыбнулся, так что на его щечках появились крохотные ямочки.

-Джи-сан, будьте нашей мамой.